Пли! Пушкарь из будущего - Страница 70

– Похоже, они.

– Почему так решил?

– Посмотри на осадку судна. От Москвы, если с грузом идут, сидят низко, а это?

Да, ладья сидела высоко, и хотя это еще не повод для подозрений, я велел всем быть наготове. Мы сближались, вот осталось сто метров, на ладье резко спустили парус, она стала терять ход, медленно уваливаясь в нашу сторону. На палубе блеснуло оружие в руках прячущихся людей. Они! По моей команде мои холопы и люди из команды приготовили мушкеты, все-таки моя выучка не пропала даром.

– Стрелять по моей команде, целиться по ногам, на груди могут быть кольчуги али какая другая броня.

Сам я решил перебежать на нос, к тюфяку. Невелика пушечка, но помощь может оказать неоценимую.

Обычно на речных судах купцы пушки в эти времена не ставили, это было уделом военных кораблей. Суда сближались, по нам стали стрелять из луков, я решил – пора! Поджег запал у тюфяка, навел стволом, поправляя прицел. Над чужим бортом появились головы разбойников, готовящихся к абордажу. Тут грянул выстрел тюфяка. У нескольких человек голов не оказалось, несколько человек были ранены и, страшно крича, попадали на палубу, обливаясь кровью. Услышав мой выстрел из тюфяка, холопы тут же выстрелили залпом из мушкетов картечью. Должен сказать, что залп картечью с близкого расстояния ужасен. Из каждого ствола вылетают от двенадцати до восемнадцати свинцовых горошин, эдак миллиметров восьми-девяти в диаметре. Учитывая, что стволов у нас было шесть, опустошение в стане противника было велико. Противник слегка опешил, но дело свое знал, на палубу и борта нашего ушкуя полетели кошки с веревками, команда тут же принялась рубить веревки, не давая стянуть корабли. Неизвестно ведь, сколько людей осталось на ладье, по опыту ясно, что нападают всегда в численном преимуществе, нашу команду, скорее всего, пересчитали еще при посадке в Рязани или соглядатай с лодочки на стоянке. Несколько кошек все-таки им удалось зацепить, и теперь на борт нашего ушкуя стали перепрыгивать разбойники самого устрашающего вида с саблями наголо. Я выхватил из-за пояса оба пистолета и с двух рук, почти не целясь, цель-то вот она, рядом, всадил в двух разбойников по пуле в живот, доспехов на них не было. Мои люди, тоже не мешкая, вступили в схватку, причем заранее многих, у которых были кольчуги или другая броня, одели по моему настоянию.

Сеча стояла жестокая, мы защищали свою жизнь отчаянно, рубясь не во славу, а за голову. Тут и там раздавались яростные крики, звон оружия. Я саблей отразил нападение верзилы с мечом, при этом пожалев, что не было щита, легка сабелька против тяжелого меча, от нескольких ударов удалось увернуться, и, подловив момент, резанул саблей по руке с мечом. Кровь ударила фонтаном, меч выпал, и я всадил саблю в живот чуть не по эфес. Не пропали все-таки уроки фехтования с Сидором. Кстати, старый воин успешно оборонялся от двоих разбойников, у его ног уже валялся один убитый. Подскочив ему на помощь, я сзади срубил голову одному разбойнику, второго прикончил сам Сидор. Не имея времени передохнуть, мы кинулись на помощь нашим людям, которых теснили к мачте. Мы удачно оказались сзади и, перепрыгивая через лужи крови и убитых, с ходу врубились в ряды сражающихся, убив сразу двоих, своему противнику я вонзил саблю под левую лопатку. Сидор просто снес саблей голову. Мы принялись рубить налево и направо, стараясь нанести глубокие, резаные раны по рукам и ногам. Истечет кровью и ослабеет, все равно уже будет не боец. Теперь нападавшие стали действовать осторожнее, нас теперь было десять на десять. Мои попытки достать ближайшего противника раз за разом кончались неудачно, ему удавалось успешно обороняться. Сидор свалил своего противника, пришел на помощь. Воспользовавшись временной передышкой, я рванулся к кормовой каюте, там лежал заряженный штуцер, оберегая его, я на палубу его не выносил. Заскочив, схватил ружье в руки и, открыв дверь, увидел перед собой оскаленное в страшной усмешке чужое лицо и занесенную для удара саблю. Я успел подставить под удар ружье, сабля звякнула и отскочила, мне удалось прикладом впечатать нос разбойника глубоко в его лицо. Кровь хлынула ручьем. Выхватив нож, всадил его в грудь и для верности повернул его в ране. Ситуация на судне менялась в нашу пользу. Моя команда теснила к носу уцелевшую кучку разбойников, краем глаза уловил движение сбоку от себя, на чужой ладье, там стоял лучник и накладывал на лук стрелу. Ни секунды не раздумывая, всадил ему пулю в грудь. Пока мне не угрожала непосредственная опасность, бросился в каюту и перезарядил штуцер.

Пригодились мои самодельные подобия патронов из скрученной бумаги, в которой уже лежали отмеренный порох и пуля. Мне оставалось только шомполом туго забить их в ствол и подсыпать на полку свежего пороха. Снова выскочил на палубу, бой еще продолжался, но с явным нашим перевесом. На разбойничьем судне какой-то тип в синей рубашке пытался обрубить веревки, предвидя уже неизбежный конец. Я прицелился и выстрелил в голову. Получив страшный удар свинцовой пулей с такого расстояния, голова просто раскололась. Я снова перезарядил винторез. Схватка затихала, на чужом судне никакого движения видно не было. Я огляделся вокруг. Недалеко от нас быстро приближалась к месту схватки лодка преследователей, что шла за нами от самой Рязани. На лодке стоял парус и быстро работали две пары весел. Видно, ребятки торопились, чтобы успеть к дележу добычи. Теперь уже не опоздаете. Я поймал на мушку переднего гребца и спустил курок. Было видно, как удар тяжелой пули в спину опрокинул его лицом вперед. Не мешкая, я стал перезаряжать штуцер. Шум схватки сзади затих. Лодочка тем временем завиляла, там спустили парус, пытаясь разглядеть, что же происходит на наших судах. Вот и ладненько, парус спустили, видимость улучшилась, стала видна вся лодка. Я прицелился в рулевого, по всей видимости, он был главный, и выстрелил прямо в сердце. Разбойник упал спиной в воду. Видя такой оборот, третий оставшийся в живых попытался на веслах развернуть лодку. Однако для одного она оказалась тяжеловата, и получалось это не очень ловко и быстро, как раз мне хватило времени перезарядиться. Я крикнул: