Пли! Пушкарь из будущего - Страница 65

– С почином! Молодцы! Утерли нос проклятым панам!

Ближе к вечеру ко мне в шатер зашел воевода.

– Как это у тебя получается? Так далеко ружье не стреляет, может, опять чего удумал? Князь видел выстрел, очень подивился попаданию. Лук ведь дальше стреляет.

– У меня ружье не с гладким стволом и круглой пулей, а особым способом сделанное.

Я достал ружье и пули и продемонстрировал. Воевода с удивлением заглядывал в ствол, осматривал пули.

– И где ты только диковины такие берешь?

– Кузнец – оружейник в Рязани сделал по моему рисунку.

– Что дают такие пули?

– Главное даже и не пули, а ствол с нарезами в нем, при стрельбе из такого ружья пуля крутится как волчок и летит далеко и точно. Сами сегодня видели результаты стрельбы. К тому же здесь стоит прицел, – я показал нехитрое устройство, – он помогает точно прицелиться. Такие же прицелы можно поставить на пушки.

– В походе сделать сие невозможно будет, по возращении в Рязань покажешь нашим кузнецам.

Ночь прошла спокойно. Утром, с восходом солнца войско привело себя в порядок и построилось на поле. По обеим сторонам и в центре построения стояли пушки. Они и открыли огонь по воротам и башням, пытаясь сделать проломы для дальнейшего штурма.

Стены стояли прочно, а вот ворота покрылись трещинами, от них летели щепки. Ответ поляков не заставил себя ждать, из бойниц крепости открыли огонь тяжелые крепостные орудия. Они были в выгодном положении – если наши воины стояли в открытом поле, то поляков защищали стены, к тому же неприятельские пушки стояли выше наших и стреляли дальше, со стен обзор был хороший.

В стане рязанцев появились первые раненые и убитые, я занял свое место в госпитале. Началась работа: обрабатывал раны, ампутировал раздробленные ядрами кисти и ноги. Шум на поле боя возрос – наши с криками пошли на штурм, пытались пробиться через поврежденные ворота, забросить веревки с кошками на стены.

С потерями для нас штурм был отбит. Со стен поляки выкрикивали обидные слова и делали неприличные жесты. Весь конец дня и часть ночи мы с помощниками трудились не покладая рук. Насколько я знал со слов легкораненых, такие же неудачные попытки штурмовать город были предприняты и другими отрядами – туляков, калужан, москвичей. Кроме потерь, вылазка ничего не дала, слабых мест в обороне нащупать не удалось. В течение недели приступов не повторяли, зализывая раны. В Рязань отправили несколько подвод с ранеными. Делать было нечего, и, чтобы досадить противнику, я брал ружье и выходил поближе к крепости. За день своеобразной охоты удавалось «снять» со стен двух, трех, а то и четырех поляков.

Каждое мое попадание встречалось восторженными криками рязанцев и бессильными выстрелами из луков со смоленских стен. Наконец полякам это надоело, и за мной устроили охоту. Выйдя в поле, я удачно улегся и, поймав удобный момент, сделал выстрел, увеличив личный счет еще на одного. Вдруг в ответ раздался пушечный выстрел и через мгновение второй с другого бастиона. Хотя выстрелы оказались неточны, ядра взрыли землю в десятках метров от меня, я понял, что однообразная тактика меня подвела, почти каждый раз я выбирал одну и ту же позицию. Если бы пушкари стали стрелять не ядрами, а картечью, не сносить бы мне головы. Решив не искушать судьбу, я быстро покинул позицию. Впредь будет наука, надо каждый раз менять место выстрела и при этом маскироваться под местность. Понятия о маскировке у обеих сторон не было никакого. Ратные люди были одеты в яркие одежды, носили шапки вызывающих цветов – красного, например, и на фоне окружающей местности сразу бросались в глаза. Надо было браться за ум. Побродив среди тыловых повозок, я выпросил кусок сети, из кусков старых тряпок – зеленой, коричневой, серой, черной вырезал ножом необходимых размеров кусочки и взялся пришивать к сетке. Вокруг собрались любопытные ополченцы, интересовались, для чего мне понадобилась столь странная сетка и какую такую рыбу я собрался ловить в Днепре. Каждый высказывал свое мнение, я же молча работал, что лишь разжигало любопытство. Закончив работу, я попросил всех отойти на десять шагов и отвернуться на несколько мгновений. В это время я бросился на землю и укрылся сеткой. Когда любопытные повернулись, раздались их растерянные голоса:

– А лекарь где? Неуж один убег рыболовить?

Сначала они переминались, затем стали бродить по площадке. Когда один наступил мне на руку, я вскрикнул и сдернул с себя сеть.

– Вот какую рыбу я собрался ловить.

Каждый подходил и сконфуженно щупал сеть, все стояли недалеко, и никто не мог понять, куда я внезапно подевался. Конечно, сказался эффект новизны, но если с десяти шагов меня не рассмотрели, то что говорить о крепости. Теперь единственное, что могло меня выдать, это был дым от выстрела. Порох существовал только дымный, после выстрела появлялся огромный клуб дыма, выдававший позицию, но с этим поделать было нечего.

На следующий день я сменил позицию и выбрался на нее рано утром, не так, как всегда, выбрав небольшое углубление, накрылся сетью. Поляки вели себя спокойно, ни о чем не подозревая. Вот на стене появилось несколько человек, один из них явно какой-то чин, в желтом жупане и голубой шапке. Вокруг него вертелись чины поменьше. Я тщательно прицелился, выстрелил. Дымок ветром отнесло в сторону, и я прекрасно увидел следы выстрела – шляхтич был поражен в грудь. Поляки как взбесились. Не видя меня под сетью, они беспорядочно обстреливали из луков и нескольких пушек открытое пространство. Не глухие ведь, узнавали звук выстрела моего ружья, он и в самом деле несколько отличался от других, был более резким, что ли. Похоже, я достал не маленького чина, поляки бесновались долго, и, когда они успокоились и перестали стрелять, я снова подловил на мушку неосторожно высунувшегося жолнежа. Тот кулем упал со стены в ров. Посчитав день успешным, собрал сеть и пошел к себе.