Пли! Пушкарь из будущего - Страница 63

Для себя же я решился еще на одну придумку. Памятуя о дальности и точности стрельбы из нарезного оружия, я отправился сначала на торг, к оружейникам. Многие слышали о винтовальных ружьях, но никто в руках не держал, и в наличии тем более ни у кого не было. Пришлось идти на поклон к местным кузнецам-умельцам. Двое отказались сразу – больно мудрено! С третьим удалось договориться хотя бы попробовать. Почти каждый день я ходил в кузницу, наблюдая за ходом работ, что-то подсказывая. Я хотел получить ружье вроде литтихского штуцера, с двумя большими нарезами, правда, они требовали специальных пуль с двумя выступами, но вылить их из свинца не представляло больших сложностей. Наконец, испортив кучу заготовок, мастер изготовил ствол, сразу же я начертил прицел из мушки и целика, ведь гладкоствольные ружья наводились по стволу, так как дальность стрельбы из них была невелика.

Наконец ложа, замок были изготовлены и соединены со стволом. Ружьецо получилось ладным, но тяжеловатым. Расплатившись и забрав ружье, поехал домой. Дома вдвоем с Сидором мы занялись почти детским делом – лепили из глины, правда, лепили не детские свистульки, хотя я не удержался и сделал одну для развлечения Миши, а формы для пуль. Из запасов свинца отлили в формы несколько десятков пуль и на возке выехали за город, опробовать новинку. Далеко не отъезжали, уж очень велико было нетерпение. Сидор на возке отъехал шагов за сто и поставил в качестве мишени деревянный чурбачок. Я положил ствол на ветку дерева, тщательно прицелился, выстрелил. По тому, что чурбачок даже не пошевелился и по взметнувшейся справа пыли я понял, что не попал, да и Сидор издалека лишь разводил руками. Я поправил целик, зарядил ружье, снова прицелился, выстрелил. На этот раз пуля задела чурбачок, отщепив щепку опять справа. Снова я поправил целик, зарядил и выстрелил. Чурбак кувыркнулся и упал. Сидор осмотрел попадание и крикнул:

– Точно в середину.

Теперь мишень перенесли еще дальше, теперь я стоял метрах в двухстах.

Я прицелился, выстрелил. Чурбак снова упал, было и так понятно, что попал. Сидор поднял чурбак, и я снова повторил выстрел. Опять точное попадание. Мы снова поставили мишень дальше, и я снова стал стрелять. Мне хотелось уяснить, на каком расстоянии можно поразить цель, по размерам сопоставимую с поясной.

Выходило так, что смело можно было стрелять метров на двести пятьдесят-триста, дальше уже был большой разброс пуль, все-таки кустарное производство ствола и домашнее изготовление пуль сказывалось.

Домой я ехал, радуясь как мальчишка, в рязанской дружине и ополчении винтовальных, или, по-современному – нарезных, ружей не было ни у кого. Гладкоствольные – лишь у каждого десятого, да и точно стреляли лишь метров на восемьдесят-сто. В перестрелке я получал преимущество, цена которого – жизнь.

Глядя на меня и результаты стрельбы, Сидор, вначале относившийся к затее с недоверием, попросил и для себя такое же ружье. Заехав к оружейнику, я заказал еще пару таких же и прикупил запас пороха и свинца. На следующий день Сидор отправился подбирать десяток надежных, знакомых с ратным делом людей в мое ополчение, а дома двое холопов отливали из свинца запас пуль для похода, думаю, в походе это будет обременительно.

Потихоньку, но целеустремленно я готовился к походу. Слишком большой оказаться может цена забывчивости. Пришлось идти к тележнику, заказывать повозку, наподобие тех, что были в начале двадцатого века на фронтах Первой мировой – длинную, с дугами сверху для брезента. Задний борт заказал откидным – легче грузить раненых или грузы, кузнецы сделали рессоры. Во всем, где это было можно, я старался сделать жизнь свою и окружавших меня близких людей более комфортабельной.

Сидор прикупил лошадей, и мы забрали уже готовую госпитальную повозку, сразу же доставив ее во двор госпиталя, пусть знакомятся и обживают.

Потихоньку Сидор подобрал команду ополченцев из бывших дружинников, охотников, просто лихих и азартных людей. В один из дней я собрал всех на госпитальном дворе. Вооружение было разномастным, у кого копье и щит, у кого сабля, кто-то с одним луком и пустым тулом для стрел. М-да! Поговорив с людьми, выяснил, кто чем хорошо владеет, вручил Сидору деньги и отправил на торг к оружейникам, пусть хорошо вооружит команду, мой десяток должен быть вооружен и одет не хуже княжеского. Покончив с вооружением, принялись за одежду, купив одинаковые, лазоревого цвета кафтаны и шапки.

Немного подумав, пришлось прикупить телегу и лошадь, не нести же людям на себе все вооружение в походе и провиант. Поскольку лошадей уже набиралось три, пришлось покупать ячмень, трава, слава богу, была под ногами. Заранее Сидор, как старший над ополчением, позаботился о провианте – несколько мешков разных круп, сало соленое и копченое, соль, вяленое мясо, муки и зелени – лук, репу.

Наконец настало время общего сбора. Все ополчение выстроилось на площади перед Кремлем – стояли люди с полным вооружением, лошади с повозками, груженные припасами. Князь с воеводой гарцевали на лошадях, напротив строя ополченцев. Тут же стояли несколько десятников и сотников из дружины. После внешнего осмотра князь, проехав перед строем, похвалил меня и моих людей за справную одежду и добротное оружие. После распоряжения князя каждый из десятников пошел проверять припасы, сложенные на повозках. И опять я не ударил в грязь лицом. В итоге оказалось, что снаряжены к походу мои люди лучше всех. Оставалось еще одно дело. Князь назначил общий сбор дружины и ополчения и выступление в поход через три дня. Я взял возок и возничего, подъехал к судну. Надо было перепрятать обнаруженный клад. Сложив деньги и драгоценности в две сумки, я доехал до дома. Поразмыслив заранее, решил закопать найденное в подвале дома. Добавив своего золота, сложил все в сундучок и выкопал ему яму в углу подвала. Позвал Анастасию, показал ей место хранения клада, объяснив, что деньги на самый крайний случай, все-таки в военный поход ухожу, не на прогулку, могу и не вернуться. До поры до времени деньги не отрывать, пользоваться теми, что в доме, а также доходами с каруселей, госпиталя, лесопилки и сахарного завода. Анастасия всплакнула, я как мог ее утешал, почти каждый второй мужчина уходил в поход, и не все вернутся. Войны, даже самые маленькие и победоносные, не обходятся без жертв.